Как указано в постановлении суда, между обществом и гражданином были заключены договор займа и дополнительное соглашение, по которому общество, также юрлица, осуществляющие деятельность по возврату просроченной задолженности, вправе «взаимодействовать с заемщиком с частотой, достаточной для исполнения заемщиком обязательств по договору и определяемой самостоятельно обществом». То есть подразумевалось допустимым иное число взаимодействий, чем предусмотрено в ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон “О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях”».
Впоследствии заемщик обратился в правоохранительные органы с сообщением о нарушении обществом положений Закона № 230-ФЗ. На основании материалов проверки обращения должностным лицом ФССП России был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 14.57 КоАП РФ.
В судебном заседании представитель кредитора изложил письменные возражения по делу, указав, что при составлении протокола об административном правонарушении были существенно нарушены права общества. Он пояснил, что должностным лицом неверно было установлено место совершения правонарушения, так как следовало установить, откуда непосредственно сотрудники общества осуществляли взаимодействие с заявителем.
Тем не менее суд посчитал, что факт правонарушения и вина организации подтверждены доказательствами. На возражение представителя судом был дан ответ, что совершение административного правонарушения обоснованно установлено, и им является место нахождения общества, а доводы защиты не могут быть приняты судом во внимание, поскольку основаны на неверном толковании норм материального права.
Суд пояснил, что согласно ч. 13 ст. 7 Закона № 230-ФЗ должник и кредитор вправе заключить соглашение, предусматривающее частоту взаимодействия, отличную от предусмотренной в ч. 3 и 5 настоящей статьи. Однако суд подчеркнул, что в соответствии с законом такое соглашение может быть заключено только с должником. «Согласно подп. 1 ч. 2 ст. 2 ФЗ № 230 должником является физическое лицо, имеющее просроченное денежное обязательство. При заключении договора займа заявитель не являлась должником ни в смысле, придаваемом этому термину ФЗ № 230, ни ГК РФ», – значится в постановлении. В документе также указано, что заключенное до момента образования просроченной задолженности соглашение является недействительным.
Руководитель уголовно-правовой практики МКА «Магнетар» Александр Гусаков пояснил, что соглашение, предусматривающее частоту взаимодействия с должником по инициативе кредитора, заключенное до момента образования просроченной задолженности, противоречит установленным требованиям Закона № 230, поскольку посягает на публичные интересы и расценивается как злоупотребление правом, способное причинить вред заемщику.
Адвокат АП Кировской области Артем Смертин сообщил, что подобные постановления задают ритм положительной судебной практике по привлечению коллекторов к ответственности за чрезмерно усердную работу с должниками. Он подчеркнул, что Закон № 230-ФЗ призван защищать граждан от частых и ночных звонков коллекторов, угроз от неизвестных лиц, рассылки «гневных писем» и откровенного вымогательства, к которому прибегают некоторые организации.
«Закон не ограничивает права кредитора, позволяя изменять соглашение с должником о порядке взаимодействия. Однако ничто не мешает организации заключить такое соглашение в случае образования задолженности по займу, как это требует закон, а не при заключении кредитного договора. Нарушение данной нормы должно нести за собой ответственность, иначе положения Закона № 230-ФЗ останутся неработающими нормами», – пояснил Артем Смертин.
Руководитель департамента налоговой безопасности, международного планирования и развития «КСК групп» Роман Шишкин также отметил, что решение суда явно свидетельствует о поддержке судом более слабой стороны по делу.
Эксперт указал, что на практике коллекторы различными способами пытаются оказать на граждан психологическое давление и вынудить выплатить долг и причитающиеся проценты – звонками, письмами, расклеиванием объявлений у дома и т.п. «Своим постановлением суд поставил микрофинансовую организацию в правовые рамки, указав на необходимость применения правовых механизмов для взыскания долга, не нарушающих прав и интересов физических лиц, в частности разумности осуществления телефонных звонков», – констатировал он.
Роман Шишкин добавил, что в этой связи важной с точки зрения гарантий прав граждан является законодательная инициатива, предусматривающая ограничение верхнего порога по начисляемым процентам, который может устанавливаться соглашением сторон: «Данная мера тоже позволит ограничить недобросовестные действия коллекторов и соблюсти пропорцию между суммой долга и объемом штрафных санкций».
Юридическая компания «Пепеляев Групп» сообщает о вступлении в силу с 1 июня 2018 г. Закона о финансовых сделках, которым вносятся изменения в положения о договоре займа.
Закон о финансовых сделках[1] принят в рамках продолжающейся реформы гражданского законодательства России в соответствии с Концепцией развития гражданского законодательства[2].
Направленность прежнего регулирования договора займа, в основном, на бытовые отношения граждан без учета увеличивающего участия в заемных отношениях юридических лиц, как отмечено в Концепции, обусловила необходимость дифференциации законодательных положений о займе в зависимости от субъектного состава и цели займа. В результате внесены изменения, в частности, в положения о моменте заключения договора займа, о предмете займа и его передаче заемщику, об отказе от исполнения договора займа, о процентах по договору и иные.
Законодатель расширяет возможности заключения договора займа. Так, с 1 июня 2018 г. договор займа будет считаться заключенным не только с момента передачи предмета договора заемщику, но и с момента принятия займодавцем обязательства по выдаче займа.
Таким образом, договор займа перестает быть исключительно реальной сделкой и приобретает черты консенсуального договора. Выбор той или иной модели заключения договора займа зависит от воли сторон, кроме случаев, когда на стороне займодавца выступает гражданин: такой договор признается заключенным исключительно с момента передачи предмета займа (реальным).
Урегулирован вопрос о возможности передачи по договору займа ценных бумаг. Теперь предмет договора займа будут составлять деньги, вещи, определенные родовым признаком, а также и ценные бумаги.
В практике предмет займа иногда передается не заемщику, а указанному им третьему лицу. Ссылаясь на это обстоятельство, недобросовестные заемщики довольно часто предпринимали попытки оспаривания договора займа ввиду безденежности (непередачи заемщику предмета займа). Теперь Законом о финансовых сделках закреплен сформированный судебной практикой подход о том, что сумма займа или другой предмет договора займа, переданные третьему лицу, которое указал заемщик, считаются переданными заемщику.
Закон о финансовых сделках формулирует особенности одностороннего отказа (полностью или частично) от исполнения договора займа. Так, займодавец вправе отказаться от исполнения договора при наличии обстоятельств, которые очевидно свидетельствуют о том, что предоставленный заем не будет возвращен в установленный срок. Однако законодатель не раскрывает и не дает перечень таких обстоятельств, оставляя разрешение этого вопроса на усмотрение судов.
Право заемщика отказаться от получения займа обусловлено предоставлением соответствующего уведомления займодавцу. Такое уведомление должно быть предоставлено до наступления установленного договором срока передачи предмета займа. Если договором займа такой срок не установлен, то уведомление должно быть предоставлено в любое время до получения займа. Иное может быт согласовано в договоре займа, заемщиком по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность.
Вместо минимального размера оплаты труда (МРОТ) законодатель использует новый подход к определению формы договора займа и его безвозмездности. Теперь договор займа между гражданами заключается в письменной форме, если сумма займа превышает 10 000 руб., а не десятикратный МРОТ, как было ранее. Для признания договора займа между гражданами (в том числе индивидуальными предпринимателями) беспроцентным, установлено, что сумма займа не должна превышать 100 000 руб., а не пятидесятикратный МРОТ.
Изменения претерпели также правила определения и уплаты процентов за пользование займом. С 1 июня 2018 г. размер процентов за пользование займом определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды, если иное не согласовано сторонами в договоре.
Кроме того, Законом о финансовых сделках вводится понятие «ростовщических процентов», которые являются чрезмерно обременительными для должника, вследствие чего их размер может быть уменьшен судом. Установленные договором проценты признаются ростовщическими, если:
- процент за пользование займом в два и более раз превышает обычно взымаемые в подобных случаях проценты;
- договор займа заключен (i) между гражданами или (ii) между юридическим лицом, которое не осуществляет профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов, и заемщиком-гражданином.
Правило о ростовщических процентах не распространяется на организации, осуществляющие профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов. Такое изъятие, возможно, обусловлено наличием специального регулирования, в частности, в области микрофинансовой деятельности, которым устанавливаются предельные размеры процентов за пользование займом.
Закон о финансовых сделках реализовал идеи Концепции в сфере правоотношений по займу, установил важную дифференциацию регулирования в зависимости от субъектного состава. Вместе с тем, остаются открытыми и требуют дальнейшего разъяснения судов вопросы, в частности, касательно «обстоятельств, очевидно свидетельствующих о возможности невозврата займа», «обычно взымаемых процентов».
При структурировании сделок рекомендуем обратить внимание на предоставляемые Законом возможности заключения договора займа по консенсуальной модели, а также учесть ограничения на ростовщические проценты за пользование займом.
Специалисты компании «Пепеляев Групп» обладают обширным опытом в области структурирования финансовых сделок и готовы оказать необходимую юридическую поддержку по любым вопросам, связанным с договорами займа.
[1] Федеральный закон от 26.07.2017 № 212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон о финансовых сделках).
[2] «Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) (далее – Концепция).
ВС РФ создает себе (и не только) препятствия, чтобы потом их героически преодолевать.
Ранее ВС РФ постановил, что «Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении» (п.51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17).
Тогда многие думали, что же будет с АИЖК – государственной НЕкредитной организацией, специально созданной Правительством РФ для приобретения прав по кредитам. Конечно же, под них должны были дать другое «толкование».
И вот оно появилось. Может быть, чтобы не подтверждать это предположение, это толкование появилось не в деле с участием АИЖК, а в деле КИТ ФИНАНС (хотя споров по АИЖК должно быть на порядки больше, чем по относительно маленькому КИТ ФИНАНСу).
Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 12 ноября 2013 г. N 55-КГ13-8: на права по кредитному договору, удостоверенные закладной, это ограничение не распространяется.
«Законом об ипотеке, регулирующим передачу прав на закладную, установлены специальные правила оборота закладной как ценной бумаги, не содержащие ограничений в обороте этих ценных бумаг и, соответственно, в оборотоспособности удостоверяемых ими обязательственных и иных прав. Закон об ипотеке не предусматривает положений о необходимости получения согласия должника-залогодателя на переход к другому лицу прав на закладную, а также не содержит каких-либо требований, предъявляемых к новому законному владельцу закладной.».
Во-первых, надо отметить пристрастие ВС РФ к толкованию от противного.
1) Закон о ЗПП не предусматривает, что передавать права по кредиту можно некредитной организации. Значит, можно передавать только кредитной (ПП №17);
2) Закон об ипотеке не предусматривает, что передавать права по закладной можно только кредитной организации. Значит, можно передавать и некредитной (Определение от 12 ноября 2013 г.).
Во-вторых, вольность при определении начальной посылки: что, не запрещено, то разрешено, или наоборот.
В-третьих, обращает на себя внимание противоречие в принципиальном вопросе о том, означает ли подписание договора согласие потребителя с его условиями, или предполагается, что условия односторонне сформулированы предпринимателем, и потребитель мог только присоединиться к ним, но не мог изменить их.
«включение банком в кредитный договор обязанности заемщика застраховать свою жизнь и здоровье фактически является условием получения кредита, без исполнения которого заемщик не приобретет право на получение необходимых ему денежных средств. Такие действия являются злоупотреблением свободой договора в форме навязывания контрагенту несправедливых условий договора» (п.4.1. Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2013).
«Судом по делу установлено, что в заявлении-анкете на выдачу кредита имеется графа о подключении к Программе добровольного страхования жизни и здоровья, при этом «согласен» или «не согласен» заемщик должен написать собственноручно, что и было им сделано…
Между тем собственноручные подписи в заявлении о страховании, заявлении-анкете подтверждают, что истец осознанно и добровольно принял на себя обязательства» (п.4.4.).
Смысл этих разъяснений (и это четко усвоено практикой) в том, что подписание договора еще не значит согласия потребителя с его условиями. Чтобы доказать, что предприниматель предоставил выбор, в договоре должны быть альтернативные условия, которые потребитель мог бы отметить (особенно четко это проявляется в делах о навязывании страхования по кредитам).
В рассматриваемом деле применен противоположный подход: если заемщик подписал договор, значит он согласен с его условиями и у него была возможность выбрать иные условия.
«Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия не указала, в силу чего постраничное подписание кредитного договора Новожиловой В.И. не позволяет установить факт наличия добровольного волеизъявление ее как заемщика на включение в договор условия о возможности уступки права требования по закладной третьему лицу, в том числе некредитной и небанковской организации» (Определение от 12 ноября 2013).
Из всего этого можно сделать вывод: когда норму изворачивают под конкретную ситуацию, потом обязательно возникнет проблема, как применять «покалеченную» норму к другой ситуации. Это дезориентирует, т.к. нет общего подхода к решению типичных вопросов, есть только «казусы». Второй вывод – ВС РФ не определился с применением ст.428 ГК РФ.