(конец XV – XVII в.) »
Тема 1. Образование Русского централизованного государства и развития права (вторая половина XIV – первая половина XVI в.)
1. При каком великом князе в основном завершилось объединение русских земель вокруг Москвы?
а) при Иване Калите;
б) при Иване III;
в) при Василии II;
г) при Василии III.
2. На кого опирались великие князья в процессе объединения русских земель?
а) на бывших удельных князей;
3. Юрьев день был официально введен:
а) Судебником 1497 г.;
б) Соборным Уложением 1649 г.;
в) Двинской уставной грамотой;
г) Московской губной записью.
4. Первым приказом в Московском государстве стал:
а) Большой Дворец;
б) Конюшенный приказ;
в) Разрядный приказ;
г) Посольский приказ.
5. Для следственного процесса в Московском государстве было характерно:
а) применение пытки;
в) равенство сторон;
г) использование судебного поединка.
6. Холоп, бежавший из татарского плена, становился по Судебнику 1497 г.:
а) зависимым от великого князя;
в) зависимым от прежнего хозяина;
7. Городчик (городовой приказчик) – это:
а) военный комендант крепости;
в) купеческий староста;
г) староста ремесленников.
8. Как называлось преступление в Судебнике 1497 г.?
Модуль 3 «Государство и право России в период развития абсолютной монархии и буржуазной республики (XVIII в. – октябрь 1917 г.)»
Тема 1. Государство и право России в период становления и развития абсолютной монархии (конец XVII – XVIII в.)
1. Когда была юридически оформлена абсолютная монархия в России?
2. Сенат был создан:
3. В каком нормативном акте были четко распределены функции и полномочия коллегий?
а) в Указе о единонаследии 1714 г.;
б) в Уставе воинском 1716 г.;
в) в Указе «О должности Сената» 1722 г.;
г) в Генеральном регламента 1720 г.
4. В 1715 г. в России была установлена следующая административно-территориальная система:
5. По Указу «О форме суда» 1723 г. вводилось:
а) устное судоговорение;
б) теория формальных доказательств;
г) письменный, канцелярский характер процесса.
6. При Екатерине II в судопроизводстве:
а) широко применялась пытка;
б) применение пытки было ограничено;
в) пытки были запрещены;
г) пытали только крепостных крестьян.
7. Для государственных крестьян по реформе 1775 г. существовал(и) в качестве суда:
а) нижняя и верхняя расправа;
в) верхний земский суд;
г) губернский магистрат.
8. С 1754 г. по договору займа взимали:
а) не более 6% годовых;
б) не более 7,5% годовых;
в) не более 10% годовых;
г) проценты были запрещены.
9. Термин «преступление» впервые появился:
а) при Петре III;
г) при Елизавете Петровне.
10. В результате проведения губернской реформы была установлена новая административно-территориальная система:
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
Олег Сапожников, 5 июля 2016, 23:34 — REGNUM
В 1754 году в России был принят закон о борьбе с ростовщичеством. Предельная ставка по займу определялась в 6%. «А ежели кто впредь дерзнёт брать более шести процентов, и в том изобличены будут, у таковых те данные от них в заём деньги останутся у заёмщика, а для казны всё их имение конфисковать», — гласил Указ Императрицы Елизаветы 13 мая 1754 г. «Об учреждении Государственного Заемного банка, о порядке выдачи из оного денег и о наказании ростовщиков».
Позднее наказание ростовщикам было уточнено и дополнено — в первый раз с них взимался штраф в размере «тройного количества против взятых ими лихвенных процентов», в случае повторения — вплоть до тюремного заключения сроком на 14 месяцев.
Ростовщичество было ограничено, но искоренить его полностью не удалось. Достаточно вспомнить старуху-процентщицу из «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевского, которая «процентов по пяти и даже по семи берет в месяц».
Положение этого Указа действовало до 1879 года, когда Александр II отменил действие антиростовщического законодательства, постановив, что проценты по займам устанавливаются по взаимному соглашению сторон.
Отменяя «предельный процент», Александр II руководствовался не только общими представлениями о свободе рыночных отношений, но и признанием очевидного факта неспособности осуществления действенного правительственного контроля. Да и ограничения в шесть процентов в условиях расшатанных за годы реформ финансов и скачущего курса рубля представлялись нереальными и фактически препятствовали не только ростовщичеству, но и обычной кредитной деятельности банков, делая кредитные операции, ограниченные 6%-м лимитом, убыточными. Но вместо того чтобы внести изменения в закон, сделав его более приближенным к реалиям жизни и, тем самым, более действенным, правительство вообще отказалось от регулирования сферы, важной для миллионов подданных.
Эта либеральная по внешней своей форме мера привела к катастрофическим последствиям для беднейших слоёв населения, особенно для крестьян.
В Журнале заседаний Государственного Совета от 10 мая 1893 г. читаем:
«Зло это (ростовщичество — авт.) продолжает усиливаться, в особенности в сельских местностях. Рост, взимаемый по ссудам, увеличивается непомерно, достигает 200 и более годовых процентов. Правительственная власть лишена возможности принять какие-либо меры даже против открытого ростовщичества и вынуждена оставаться бессильный зрительницей пагубной деятельности таких лиц, которые обратили ростовщичество в промысел и систематически разоряют крестьян, пользуясь их нуждой и беспомощностью как средством своего обогащения. Целые сёла в местностях, подвергнутых бедствиям неурожая (как показал пример 1891 года), делаются жертвой подобных хищников, совершенно захватывающих в свои руки сельское население и препятствующих развитию его благосостояния ещё сильнее, чем само бедствие».
Ростовщики, часто пользуясь финансовой необразованностью обывателей, а то и просто их неграмотностью, обманывали заёмщиков. Основными способами обмана были — сокрытие истинных процентов (напр. помимо процентной платы за кредит назначалась ещё и «комиссия за пользование и оформление»), плата «за хранение залога», высокие штрафы и пени за просрочку и/или занижение стоимости залога и его реализация при малейшей просрочке платежа. Многие, взяв ссуду, фактически попадали в долговое рабство и разорялись.
Власти осознавали пагубность ростовщичества и пытались воздействовать увещеваниями на владельцев ссудных касс, банков и частных кредиторов. Суды были завалены жалобами разорённых обывателей, ставших жертвой «чрезмерного процента». Но, в условиях отсутствия закона, суды мало чем могли помочь обывателям. Министерство юстиции вполне резонно докладывало Государственному совету, что говорить о «чрезмерности процентов» невозможно, пока закон не установит эту самую «меру». В противном случае рассмотрение дел о ростовщичестве будет отдано на волю произвола судей.
В итоге 24 мая 1893 года был принят новый «Закон о ростовщичестве». В качестве предельной ставки была установлена цифра 12%. В условиях введения золотого стандарта рубля и наступившей стабильности курса, жадность ростовщиков и, как следствие, зло, которое терпели от них беднейшие слои населения, не могло иметь никаких даже самых формальных оправданий.
Само ростовщичество вновь стало уголовно наказуемым в случае, если кредитор
а) скрывал истинные проценты (расписывая их в разные иные статьи договора — см. выше);
б) воспользовался затруднительными обстоятельствами заёмщика, его неграмотностью или необразованностью;
Как сказано в замечаниях Редакционной Комиссии, разрабатывавшей Закон, 24 мая 1893 г.: «Сокрытие роста (процентов — авт.) с точки зрения частных лиц и с точки зрения государства представляется деянием опасным, а потому и заслуживающим уголовной кары». То есть фактически ростовщик подлежал уголовному наказанию в любом случае, если заёмщик не осознавал реальных последствий сделки. При этом для возбуждения дела вовсе необязательным было заявление пострадавшего заёмщика. К суду ростовщика мог привлечь земский начальник или полиция, которым стало известно о ростовщической деятельности. Наказание за ростовщичество по новому закону составляло 16 месяцев тюремного заключения с выплатой штрафа в размере 300 рублей.
В случае, если изобличённый ростовщик не имел официального права заниматься ссудными операциями (как, например, упомянутая «старуха-процентщица»), использовал подлог или фальшивые свидетельства, то он подлежал лишению всех прав и высылке в Сибирь или заключению в арестантские роты. Уличённый ростовщик и его приказчики (если дело касалось ссудной кассы) навечно лишались права заниматься ссудной деятельностью. Ростовщик избегал уголовного наказания лишь в том случае, если заёмщик полностью понимал все условия, включая «чрезмерность процентов», и соглашался на них. Но в любом случае (даже когда ростовщик не подлежал уголовному наказанию) все ссуды, превышающие ставку 12%, объявлялись юридически ничтожными. При этом кредиторам возвращались суммы за вычетом ранее уплаченных им денег.
Закон 1893 года установил жёсткий порядок финансовой отчётности ссудных касс. Были установлены стандарты ссудных договоров, информация об условиях займов должна была быть публичной и полной — без какого-либо «сокрытия процентов» — все платежи и комиссии, пени и неустойки не должны были превышать в сумме 12%. Всякие дополнительные условия не допускались.
(Так хорошо знакомые нам теперь «дополнительные условия мелким шрифтом» тогда рассматривались как попытка сокрытия условий сделки, введения в заблуждение и обман, и потому являлись уголовно наказуемым деянием.)
Ссудные кассы должны были иметь особую книгу продаж, в которой с подробными условиями отражались все выданные кредиты, и книгу залогов, в которой отражались все операции с заложенным имуществом. Не реже одного раза в год эти книги должны были «ревизоваться» особыми комиссиями в составе трёх депутатов местной Думы и одного полицейского. В случае обнаружения нарушений (завышенные проценты или занижение стоимости залога) немедленно возбуждалось дело.
Этот закон с некоторыми уточнениями (в основном касающимися сельской местности) действовал до самой революции. Полностью искоренить ростовщичество не удалось, о чём красноречиво свидетельствует обилие дел, рассмотренных Правительствующим Сенатом (высшей судебной инстанцией Империи), но, несомненно, Закону удалось существенно ограничить это зло.
Кроме того, борьба с ростовщичеством сильно способствовала развитию цивилизованной банковской деятельности в интересах беднейших слоёв населения, получившего возможность получать ссуды под умеренный процент.
Для справки: законы о предельной ставке кредита действуют во многих странах. Напр., в Японии ссудная ставка выше 20% — предмет уголовного преследования (в ломбардах предел — 9% в месяц), в Канаде предельная ставка — 60%, в США предельные кредитные ставки устанавливаются законами отдельных штатов.
Седьмым видом обязательств являлся заем. Законодательство изучаемого периода разрешало далеко не всем лицам вступать в это обязательство. Не говоря уже о несовершеннолетних и неотделенных детях, которым это было запрещено, существовали еще лица, в отношении которых названный договор считался недействительным, и заключение его влекло за собой определенные кары для контрагентов.
В 1754 г. состоялась отмена постановления Уложения о запрещении процентов (ст. 255. Гл. X), причем названным указом (об учреждении заемного банка) было разрешено взимать не более 6% в год. Впрочем, уже в 1786 г. это количество % было ограничено только пятью в год, что продолжалось до 1808 г., когда снова были разрешены 6%. Выше этого числа % не дозволялись и считались лихвенными, т.е. влекли за собой наказание контрагентов (законы 1782, 1815 гг. и др.). Единственное исключение было сделано Сенатом в 1830 г., признавшим, что отдача денег взаймы, произведенная дворянской опекой гласным, а не тайным образом, за излишние %, т.е. выше числа шести, исключительно в пользу опекаемых малолетних, по доброй воле и желанию самих заемщиков, не должна быть подводима под общее правило о лихвенных % (это постановление вошло и в Свод Законов).
По незаконности цели займа последний признавался недействительным; так, если оказывалось, что он безденежный, что учинен подложно во вред конкурса, учрежденного над несостоятельным должником, и что он произведен по игре или для игры с ведома заимодавца. Что касается до безденежного займа, то указание на него мы встречаем уже в 1743 г. В это время до сведения правительства дошло, что в Казанской губернии многие лица укрепляют себе иноверцев, взимая с них заемные обязательства на большие суммы, и чтобы впредь подобное уничтожить, было предписано, что если иноверцы примут православие, то имеют право на зачет им в платеж долга: женатым по пяти рублей, холостым по три рубля, с освобождением их от заимодавцев (постановление это должно было применяться в тех случаях, когда заемные письма заключены крепостным порядком; в противном случае иноверцы освобождались без всякого платежа). Подобного же рода постановления издавались впоследствии и в пользу крестьян (напр., в 1761 и в 1765 гг.). Банкротский устав 1800 г. признал вообще за правило, что безденежность займа признается основанием, по которому должник освобождается от платежа долга заимодавцу (ч. II. Ст. 67). Но названный памятник, с другой стороны, постановил не принимать никаких показаний от должника или его наследников о безденежности крепостных заемных писем и не считать за безденежные такие заемные письма, которые выданы вместо наличного платежа за работу, услуги, товары и изделия, также в удовлетворение взысканий, основанных на договорах (ч. II. Ст. 29-31 и 63).
О займе, учиненном подложно во вред конкурса, говорит уже указ 1700 г. (от 15 июля), предписывая наказывать кнутом и ссылать на вечные каторжные работы лиц, принявших подставой заемные обязательства от несостоятельных должников, для освобождения последних от взысканий со стороны действительных кредиторов. В Банкротском уставе по этому поводу встречаем следующее постановление: «кто предъявить ко взысканию с несостоятельного подложный долг, тот не только лишается всякого требования, но и отсылается к суду, где, по рассмотрении и обличении, взыскивается с него вдвое против того, сколько недолжного требовал, с отдачей из сего одной части в пользу конкурсной массы, а другой части в казну; если же присужденный заплатить будет не в состоянии, то отсылается к зарабатыванию, без отдачи на искупление; сверх сего, о таковом бесчестном поступке объявляется в ведомостях» (ч. I. Ст. 67 и 68).
О займе, произведенном по игре, впервые упоминает регламент об управлении адмир. и верфи, запрещая платить деньги при проигрыше и требовать их уплаты судебным порядком (ст. 74. Гл. I). Последующее законодательство стояло на той же точке зрения. Вот что гласит, напр., указ 1761 г.: «все ж доныне от разных всякого звания и возраста людей данные за проигрыши в карты и другие игры векселя и заемные крепости и всякого звания заклады, кои по ясным доказательствам удостоверены будут, яко в противность указов сочиненные, почесть недействительными, уничтожить и платежа не чинить». Точно так же и указ 1766 г. предписывает: «картежные долги уничтожить». Наконец, и в Уставе благочиния 1782 г. мы читаем: «просьба и иск о долге и платеже по игре да уничтожится» (ст. 67).
До издания Банкротского устава 1800 г. все заемные обязательства должны были совершаться крепостным порядком (указы 1701, 1703, 1705, 1706, 1740, 1743, 1748, 1761, 1765 и 1771 гг.).
Исполнение по договору займа происходило или платежом должником заимодавцу занятой суммы, или взысканием долга в случае неплатежа, или передачей заемного обязательства заимодавцем другому лицу. В первом случае заем прекращался фактом платежа долга и процентов (если они были) в установленный по договору срок, причем доказательством подобной уплаты служило заемное письмо, передававшееся заимодавцем должнику с надписью на нем об этом, сделанной рукой первого (Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 35, 63 и 67).
В случае неплатежа в срок производилось взыскание, чем и происходило исполнение по договору. По Банкротскому уставу 1800 г. заимодавец в случае неплатежа обязан был в течение трех месяцев по окончании срока явить заемное письмо у нотариуса для ведома или представить прямо ко взысканию; в противном случае, при конкурсе, он лишался права на равное с прочими кредиторами, явившими свои обязательства, удовлетворение (ч. II. Ст. 2-14). Во время запрещения процентов последние взыскивались только в случае просрочки долга в размере шести в год, что являлось удовлетворением кредитора со стороны должника за неаккуратный платеж занятой суммы (Устав о суде таможенном 1727 г.). Устав о векселях 1729 г. предписал взимать с опротестованных в неплатеже векселей восемь процентов единовременно и по полтора процента ежемесячно. По Банкротскому уставу 1800 г. кредитор в случае неплатежа должника получал единовременно три процента с незаплаченного капитала и по пяти процентов ежегодно. В случае выручки процентами капитала проценты должны были пресечься (Устав благочиния 1782 г. Ст. 49: «буде процентами капитал выручен, тогда проценты пресекаются»; Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 37: «когда сумма процентов будет равна капиталу, тогда проценты пресекаются»); впрочем, это правило просуществовало только до 1849 г., когда было отменено.
Если должник оказывался несостоятельным вследствие несчастных обязательств, то ему, согласно с Уставом о суде таможенном 1727 г., давалась рассрочка в платеже долгов. Банкротский устав 1800 г., определив последствия несчастной несостоятельности (см. выше), уничтожил это постановление (ч. I. Ст. 133 и ч. II. Ст. 99).
Передача заемных обязательств от одних лиц к другим постоянно допускалась по законодательству изучаемого периода. Более подробно говорит о ней Банкротский устав 1800 г. Согласно с его постановлениями заимодавец имеет право всегда (как до срока, так и после срока) передавать третьему лицу всякие заемные письма (крепостные и домовые), если последний согласен уплатить по ним. При подобной передаче заимодавец должен совершить на земном письме передаточную надпись, но не иначе, как при свидетельстве маклера или нотариуса или с засвидетельствованием их; в противном случае приобретший заемное письмо лишается, при конкурсе, права на равное с прочими кредиторами удовлетворение (ч. II. Ст. 17-20).
Особым видом займа является заем, обеспеченный поручительством. Право вступать в поручительство по займу определялось на основании общих правил о праве вступать в договоры*(806). С 1761 г., как мы уже сказали, было запрещено крестьянам (черносошным, дворцовым, духовных вотчин и крепостным) быть поручителями по займам. Что касается до условий поручительства, то по Банкротскому уставу 1800 г. было признано, что 1) поручительство могло иметь место или в части долга, или во всей его сумме, и что 2) оно могло быть дано или только в платеже суммы, или и в платеже ее на срок (ч. II. Ст. 95 и 97).
На основании указа 1705 г. (6 ноября) поручители должны были подписаться на акте немедленно вслед за должником, что было подтверждено и Банкротским уставом 1800 г. (ч. II. Ст. 95 и след.), причем за неграмотных подписывались их доверенные.
Исполнение по поручительству определялось условиями договора. Так, если поручительство было дано в платеже суммы, то поручитель ответствовал только в случае несостоятельности должника, причем ответствовал не только в платеже капитала, но и процентов. Если же поручительство было дано на срок, то ответственность поручителя наступала одновременно с должником, т.е. с наступлением срока, но только в том случае, когда обязательство представлялось ко взысканию в течение месяца после просрочки уплаты долга; в противном случае поручитель освобождался от платежа как процентов, так и самого капитала (Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 95, 96 и 97). Поручитель, со своей стороны, заплатив долг должника, имел право, в качестве обыкновенного кредитора, участвовать в конкурсе и требовать удовлетворения себе наравне с остальными кредиторами (Банкротский устав. Ч. I. Ст. 55).